Интервью CBonds Review с генеральным директором УК Арикапитал Алексеем Третьяковым

В интервью Cbonds Review генеральный директор и совладелец управляющей компании «Арикапитал» Алексей Третьяков рассказывает о том, как индустрия управления активами переживает период турбулентности на российском рынке и каков его антикризисный план как управляющего, а также доказывает, почему стратегия на покупку евробондов российских эмитентов едва ли не единственная оправдывает себя в текущих условиях, несмотря на понятные риски.

- Два года назад вы ушли в свободное плавание, создав собственную управляющую компанию, и запустили фонд. Какие ощущения от пройденного пути? Насколько это сложно — заниматься финансовым бизнесом в России сегодня?

– Самое главное, что мы выполнили основные поставленные задачи: создали активно управляемый ПИФ с минимальны¬ ми для российского рынка комиссиями и инфраструктурными издержками и смогли привлечь неплохие для стартапа клиентские средства — более 500 млн. руб. Два года назад мы ставили более амбициозные цели по росту активов под управлением и доходности фонда. Но если бы мы знали, что произойдет в 2014 г. с Россией, то ни о каком проекте в финансовом секторе не могло бы быть и речи. За два года мы преодолели значительно больше трудностей, чем ожидалось, но в основном это были сложности рыночного характера.

– Каковы главные промежуточные уроки вашего взаимодействия с инвесторами в качестве генерального директора собственной компании?

– Хотя фонд можно отнести к розничным продуктам (минимальная сумма инвестиций — 100 000 руб.), сложилось так, что большинство наших клиентов — профессионалы, многие из которых имеют собственный опыт работы на фондовом рынке. С самого начала мы выбрали страте¬ гию открытости: клиенты могут оперативно получать всю информацию о структуре активов и действиях управляющего, задавать вопросы, требовать обоснования. Иногда клиенты могут быть правы, а управляющий не прав. Если говорить об уроках, наверное, самый важный — больше прислушиваться к мнению клиентов. В кризисной ситуации — например, как в сегодняшней России — на рынок влияют факторы, неподвласт¬ные фундаментальному анализу. Можно сказать, что компетенция управляющего и рядовых клиентов становится равной и сводится к способности сохранять трезвый рассудок. В такие моменты понятный для клиентов портфель фонда и валютная структура могут быть важнее, чем заработок на каждой потенциально прибыльной, но рискованной и непонятной инвестидее.

– В последнее время все чаще появляются новости о том, что бывшие аналитики, трейдеры уходят из IB-индустрии и создают собственные фонды, управляющие компании. Можно ли считать это устойчивым трендом и с чем эта тенденция связана, на ваш взгляд?

– Мне кажется, этот тренд был раньше, а сейчас поток новых стартапов, наоборот, оскудел. В последнее время многие получили отрицательный опыт инвестирования на российском рынке, пул клиентских средств, за которые борются российские управляющие компании, сократился из-за оттока капитала и целого ряда других причин. Не очень понятно, как можно сейчас создавать стартап. Мне кажется, что сейчас набирает силу другой тренд — найти теплое место в госструк-турах или крупных банках и постараться пересидеть период турбулентности.

– Что ждет индустрию управлению активами в ближайшие пару лет исходя из той ситуации, которую мы наблюдаем на финансовом рынке? Какие продукты выйдут на первый план?

– На ближайший год я жду приток средств в открытые ПИФы акций и еврооблигаций, показавших хорошую доход¬ность в последние несколько месяцев. Мне трудно судить, насколько высока вероятность продолжения ралли в акциях, но что касается еврооблигаций, то доходность российских эмитентов с инвестиционным рейтингом в 10% годовых и выше более чем вдвое превышает ставки по долларовым депозитам. Мне кажется, это достаточно очевидная инвестиционная идея для продвижения подобных ПИФов в сетях крупнейших управляющих компаний. Прогноз на более долгосрочный период зависит от исхода войны на Украине и противостояния России с Западом. Говорить о развитии отрасли можно только при условии, что возобладает здравый смысл и бессмысленный конфликт закончится как можно скорее. В противном случае ничего хорошего для финансового сектора не будет.

– Какие результаты показал ваш фонд в 2014 г.? Каков сейчас объем средств под управлением?

– Декабрь 2014 г. стал самым волатильным месяцем для российского рынка еврооблигаций за последние шесть лет. Переоценка по рыночным ценам негативно повлияла на доходность нашего фонда, которая с почти 20% в годовом выражении опустилась до отрицательного уровня. По состоянию на 16.02.2015 при цене пая 1167,99 руб. доходность фонда с начала работы вернулась к уровню рублевых депозитов (прирост на 16,8% с апреля 2013 г.). При этом облигации в портфеле фонда по текущим котировкам оценены в среднем на 20% ниже, чем в середине осени прошлого года, и почти на 30% ниже докризисного уровня. Объем средств под управлением сейчас составляет 549 млн. руб. В 2014 г. Нетто-приток составил 146 млн. руб. По этому показателю мы заняли пятое место среди всех российских управляющих компаний. Что самое удивительное, приток новых клиентов шел весь год при пол¬ ном отсутствии рекламы и маркетинга — за исключением декабря, в котором нетто-отток составил 11,4 млн. руб.

– Какую свою инвестидею вы бы назвали лучшей по итогам прошлого года?

– Лучшей инвестиционной идеей в прошлом году были US Treasuries. В фев¬рале 2014 г. я написал для Cbonds Review статью с рекомендацией держать 10–20% активов в гособлигациях США. Жаль, что когда вышел номер, готовиться к турбулентности было уже поздно. В июне 2014 г. представился второй шанс, когда российские евробонды отыграли потери начала года, и мы вновь увеличили долю UST примерно до 20%, а также посовето¬вали это сделать в ежемесячном обзоре.

– Есть ли у вас некая антикризисная стратегия? В чем она заключается?

– Текущий кризис для России одновременно и политический, и экономический. От первых рисков, на мой взгляд, в принципе невозможно защититься, оставаясь внутри российской финансовой системы. С экономическим кризисом, символом которого стало двукратное падение цен на нефть, можно иметь дело. Наша стратегия в данный момент заключается в активном управлении портфелем еврооблигаций российских эмитентов первого эшелона, при этом мы отдаем предпочтение наиболее перепроданным эмитентам.

– Каковы ваши ожидания от российского рынка облигаций в 2015 г.?

– В этом году, надеюсь, российский рынок как рублевых, так и валютных об¬лигаций будет восстанавливаться после потерь предыдущего года. При сохранении текущего внешнего фона (нефть в районе $60 за баррель, прекращение активных боевых действий на Украине), думаю, есть потенциал для роста котировок и снижения доходностей к уровню середины осени 2014 г. Но помимо упомянутых двух важнейших факторов, определяющих динамику российского рынка, потенциальный риск представляют начало цикла повышения процентных ставок в США, возможность резкого замедления экономического роста в Китае и, наконец, выход Греции из еврозоны. Однозначно, год будет насыщен событиями и не даст расслабиться управляющим.

– Даст ли российский рынок реальные возможности для заработка инвесторам в облигации? Где, скорее всего, можно будет реализовать хоть какие-то идеи?

– Основные идеи мы видим в сегменте еврооблигаций. В условиях столь высокой неопределенности решающим фактором может оказаться сокращение предложения бумаг на рынке: каждый месяц будут идти погашения на $3–4 млрд. при отсутствии новых первичных размещений. В конечном счете это приведет доходности по еврооблигациям российских эмитентов к уровням, на которых торгуются аналогичные по кредитному рейтингу эмитенты из других стран.

– Какие индикаторы вы бы назвали для себя сейчас главными при отборе инвестиций?

– Соотношение доходности и риска. Лучшим измерителем риска, несмотря на все недостатки, остаются международные кредитные рейтинги. А лучшей инвестицией на данный момент мы счи таем ценные бумаги эмитентов, имеющих хотя бы один рейтинг инвестиционного уровня BBB– и выше, которые обеспечивают максимальную доходность.

– Ваша идея об инвестировании в еврооблигации российских эмитентов на текущих уровнях не кажется вам слишком рискованной, например, в случае реализации сценария, согласно которому будет объявлен мораторий на выплату внешнего долга российскими заемщиками?

– В данный момент все возможные в рамках российской финансовой системы инвестиционные стратегии высоко рискованные, но не все такие доходные, как еврооблигации. Если будет объявлен мораторий на выплату внешнего долга, скорее всего, окажутся замороженными валютные счета российских компаний и банков, нарушится нормальный процесс внешней торговли. Следовательно, пострадают и валютные депозиты, и инвестиции в акции компаний-экспортеров. Можно продолжать рисовать детали такого апокалиптического сценария, но работа управляющего состоит не в покупке безрисковых (и, соответственно, бездоходных) активов, а в формировании портфеля с оптимальным отношением доходности и риска. Вероятность моратория была невысокой даже в момент, когда для российских заемщиков резко закрылись внешние рынки капитала, а в последние два месяца после решения о докапитализации российских банков на 1 трлн. руб. и выпуске облигаций для «Роснефти» она еще уменьшилась. Доходности в 9–10% годовых, с которыми торгуются двух-трехлетние еврооблигации ВТБ или ВЭБ, предполагают вероятность дефолта выше 20%. Выводы делайте сами!

– Ваш совет рядовому инвестору, который сегодня работает на рынке облигаций?

– Я бы посоветовал избегать неликвидных активов, структурных продуктов и стратегий с использованием заемных средств. Наиболее безопасно покупать в моменты падения и держать до погашения короткие еврооблигации государственных банков, среди которых я бы выделил «Банк Москвы-2017» (доходность к погашению — 13%).